КОНФУЗ, ПОНИМАЕТЕ, ВЫШЕЛ…
Война — она только в кино может быть зрелищем весёлым или занятным, как это в своё время можно было увидеть в фильмах «Бабетта идёт на войну» или «Женя, Женечка» и «катюша». Но в реальности — это грязное, жестокое и подлое занятие, когда на кон ставится самое ценное, что есть на нашей голубой планете, жизнь человеческая.
Вьетнам. Конец шестидесятых — начало семидесятых годов прошлого столетия. У берегов этой маленькой, но непокорной и непокорённой страны хищно рыскали, ощетинившись пушками и ракетами, металлические монстры заокеанских кораблей. В чистом небе древней азиатской страны резвились «Фантомы» и «Скайхоки», время от времени обрушивая на города, сёла и даже отдельные утлые джонки, на которых жила семья, а иногда держалось какое-то нехитрое хозяйство, свой смертоносный груз. И тогда языки пламени и клубы чёрного дыма поднимались вверх, марая небесную синь и унося жизни мирного населения. Горели дома, пылали джунгли, поверхность Тонкинского залива и реки Куа-Кам покрывалась перепончатыми оранжевыми парусами погибших джонок. Лились реки слёз, люди купались в море боли и горя. Дошло до того, что после одного из налётов американских «ястребов» на месте детского садика, в котором были три десятка детишек и две девушки-воспитательницы, осталась глубокая воронка, а в ней — кукла с оторванной рукой и покорёженный игрушка-паровозик.
Наша страна протянула руку помощи и поддержки этому гордому, несдающемуся народу. Сейчас уже не секрет, что помощь была и военная, и техническая, и продовольствием. Каждый день от причала порта Владивосток отходило судно, на борту которого находилось 3600 тонн отборной муки. Для жителей Вьетнама.
В это время у нашей страны были довольно напряжённые отношения с Китайской Народной республикой. Не очень много времени прошло после событий на острове Доманском, где погибли десятки советских пограничников, происходили кровопролитные стычки на других участках советско-китайской границы.
Случалось и то, что при налётах на вьетнамские порты Хайфон и Хонгай американцы, якобы по ошибке, бомбили и обстреливали суда под алым флагом Страны Советов, среди экипажей были раненые и даже убитые. Обстрелян теплоход «Туркестан» — погиб электромеханик, сгорел после бомбёжки теплоход «Гриша Акопян» — погиб боцман, ранены три человека команды. На войне, как на войне.
А жизнь продолжалась. Слаженно, как муравьи, суетились на палубе и в трюмах маленькие фигуры грузчиков, белых от муки, отвозили драгоценный груз на склады автомобили. Советские моряки помогали, чем могли, делая в работе вынужденные перерывы во время частых налётов самолётов US ARMI. Вьетнамцы были очень признательны за эту помощь и искренне хотели отблагодарить советских моряков за их самоотверженный и полный опасностей труд. Но как?
И вот они ввели в практику — каждый приход советского теплохода сопровождался приглашением в интерклуб на территории порта почти всего экипажа, за исключением, занятых на вахте, или какими-то неотложными делами моряков. Для приглашённых устраивалось угощение, проще говоря, банкет. Предлагалась восточная кухня — экзотические блюда, в большинстве своём из морепродуктов, и в неограниченном количестве — спиртные напитки. Правда, по крепости они были пониже наших, и рюмочки тонули в крепких матросских руках, но всё компенсировалось количеством их поднятия. Причём, назвать всё это рядовой пьянкой язык не поворачивался, потому, что перед каждым принятием горячительных напитков звучал идеологически выдержанный тост. Содержательный, актуальный, больше всего, естественно, доставалось американскому империализму, его агрессивным действиям, и, конечно же, пиратствующим военно-воздушным силам этой безжалостной заокеанской державы.
Горячая тропическая погода, когда ртутный столбик термометра «подполз» к отметке в 40 градусов, отсутствие хотя бы лёгкого ветерка, принятие напитков — отнюдь не газированной воды и не «Coca Cola», делали своё дело. Стало несколько шумнее, чаще звучали тосты, причём их произносить стали уже не только представители принимающей стороны и комсостав советского судна, а и рядовые моряки. Но всё выдерживалось в корректном духе, без резких выражений, можно сказать, в дипломатическом тоне. И вот…
Воодушевлённая единым настроем всех присутствующих осудить американских агрессоров уборщица, дама воспитанная, начитанная, отличавшаяся достойным поведением и довольно глубокой эрудицией, да к тому ещё и симпатичная, попросила слова. Первый помощник капитана, отвечавший за идеологическую составляющую мероприятия, и знавший все положительные черты дамы, с лёгкостью предоставил ей возможность произнести тост, так сказать, из глубины масс.
Дама встала, быстро собралась с мыслями, и начала своё маленькое выступление со слов осуждения мирового империализма, пообещала всяческую поддержку борющемуся народу Вьетнама, высказала уверенность в вечной, нерушимой дружбе наших народов. Потом призадумалась, наморщив лоб, внимательно посмотрела на представителей дружественной державы — и вдруг выдала:
— А не случится ли так, как с Китаем: мы им помогали, чем только могли, как братьям, как товарищам по совместной борьбе с империализмом, за мир, за коммунистические идеалы, а сейчас смотрите, что творится на нашей общей границе — гибнут советские мальчики-пограничники, идёт вакханалия в средствах массовой информации, брань между дипломатами. А с вами так не получится, не забудете о нашей помощи, ведь вы же с китайцами сейчас заодно?
Наступила гробовая тишина и мгновенное протрезвление всех присутствующих. А дама не успокаивалась, взглянув на переводчика, требовательно сказала:
— Уха, переводи, только точно.
На что переводчик — маленький вьетнамец, с отличием закончивший Одесский институт инженеров водного транспорта и прекрасно говоривший по-русски, ответил:
— Во-первых, я не уха, а Хоа, а во-вторых, перевести дословно, полностью сохранив смысл сказанного вами, будет непросто. Может, это сделает другой переводчик.
Но другого переводчика не оказалось, да и, судя по окаменевшим лицам остальных вьетнамцев — участников банкета, смысл сказанного им был предельно ясен. Тишину нарушил капитан советского судна. Смущённо откашлявшись, он произнёс:
— Ну что, как у нас на Руси говорят: «Пора и честь знать». Спасибо вьетнамским братьям за тёплый и радушный приём, но нам уже пора.
Советские моряки поспешно встали, произнося слова благодарности, вежливо, но твёрдо отняли у «ораторши» рюмку, и, окружив её, чтобы ещё что-нибудь не добавила, выходящее за рамки дипломатического этикета, направились к выходу. И только отойдя на приличное расстояние от интерклуба, разразились дружным хохотом:
— Ну, ты и выдала «спич», куда министерству иностранных дел с их вечно двусмысленными выражениями, чисто по-славянски, по-русски, назвала вещи своими именами.
И, конечно, все понимали, что скандал уже не погасить, и что главное ещё впереди, но, в принципе, все сочувственно относились к девушке. Дама же, мгновенно пришедшая в себя и прикинув варианты последствия сказанного, впала в глубокую депрессию. Конфуз, понимаете, вышел…
Капитан с первым помощником решили её не трогать, отлично понимая, что это компетенция уже других служб и разговор будет продолжен там, на берегу, во Владивостоке. Назавтра судно взяло курс на родной порт.
И когда теплоход бросил якорь в своей бухте Золотой рог, его уже ждали инструктор парткома и представитель ещё одной заинтересованной организации. Предварительно они уже переговорили и решили, что сначала внимательно выслушают нарушительницу спокойствия, вникнут в суть дела, а потом, не горячась, сделают выводы.
Разбирательство затянулось, и когда они сошли на берег, уже вечерело. Полпути прошли молча, первым не выдержал инструктор парткома:
— А почему мы должны её наказывать? За что? Ведь по сути дела она права, иной разговор, что это не её компетенция. С другой стороны, это её позиция. А почему она не должна иметь своё мнение? По работе и по моральному облику отзывы самые положительные. Я не согласен с необходимостью принятия каких-либо дисциплинарных мер!
— Да вы не кипятитесь, — улыбнулся представитель защитной структуры. — Я с вами абсолютно согласен. Надо продумать, как вроде бы и меры принять и вывести её из-под удара. Одно ясно, что во Вьетнаме её появление нежелательно.
Посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, повернули в сторону отдела кадров. Взяли её личное дело, полистали, внимательно изучили все штрихи биографии: образование высшее, учительница географии из Новосибирской области, отработала положенное после ВУЗа время по направлению, характеризуется положительно. Обратили внимание, что в работе пользовалась не только рекомендованными учебниками, а подбирала различную литературу по своему предмету, использовала книги известных путешественников. Пришли к выводу, что человек творческий, нащупывала пути повышения квалификации. А может, даже имеются элементы авантюризма, жажда к поиску приключений.
Вот тут-то и зародилась мысль, что вполне возможно, это и привело её на работу в Дальневосточное морское пароходство. И появилось решение, что делать с любознательной дамой, попавшей в неприятную историю. Подошли к инспектору по кадрам, якобы незаметно время от времени бросавшим на них взгляды. Сообщили, что против дамы ничего плохого не имеют, а учитывая детали её характера, просили подыскать рейс куда-нибудь подальше, только не в юго-восточную Азию.
Инспектор улыбнулся и сообщил:
— Я почему посматривал на вас, потому что в курсе приключившегося с ней конфуза. Но, вообще, у нас она характеризуется только с положительной стороны. А вот именно сейчас мне нужна дневальная на судно, уходящее на Кубу, потом рейсы по Латинской Америке, в Африку, а дальше на Европу. Судно на отходе, а человека нет. Плавание предполагается довольно продолжительным. Давайте отправим эту учительницу географии изучать свой предмет на практике.
Добро со стороны двух могущественных организаций было получено, и решительная дама ушла в длительный, но очень интересный рейс. О таком, честно говоря, многим морякам приходилось только мечтать.
Прошёл год, инструктор парткома, которому поднадоело сидение на берегу, уговорил своё начальство и перешёл в состав плавающего люда в качестве первого помощника капитана по политчасти. В этот раз вернулся из очень интересного рейса в Новую Зеландию и Австралию. Направлялся с отчётом в партком пароходства. И тут наперерез ему бросилась симпатичная загорелая девушка.
— Товарищ первый помощник, вы не помните меня? Ну, я та шалопайка, что каверзный тост произносила во Вьетнаме. И которую вы, можно сказать, спасли от наказания, а может, даже от увольнения. Я так вам и вашему товарищу благодарна, столько увидела за это время, такие экзотические страны и континенты… Нигде никаких срывов не допустила. А сейчас вот письмо получила из родных мест, директор школы пишет, что хватит изучать географию самой, а надо возвращаться и всё детям рассказывать. Как раз место преподавателя в школе освободилось. А там и парень мой меня заждался. Так что я возвращаюсь в свою школу, на свою любимую работу с новым багажом практических знаний. Но Дальний Восток, моряков, вашу доброту и понимание я никогда не забуду. И детям своим, будут же они у меня, всё об этом расскажу. Владивосток навсегда останется в моём сердце.
Владимир ЗЮЗЬКЕВИЧ,
в прошлом первый
помощник капитана
на судах
Дальневосточного
морского пароходства
