Летопись о Кадинской эпохе

Каждое поколение и каждая человеческая судьба имеют свою неординарную историю. Прогрессивный председатель Совета Министров царской России Петр Столыпин был инициатором и руководителем аграрной реформы, названной столыпинской. Она начала развиваться с конца 1906 года. Ее суть заключалась в разрушении крестьянской общины и насаждения частной крестьянской земельной собственности в виде хуторов и отрубов.

Кадинские хутора
Полагаю, что в этот период и были созданы Кадинские хутора, ныне деревня Кадино Кадинского сельского совета Могилевского района. Свое название они получили от основного имения помещицы Шатиловой Евдокии Федоровны (1827-1917), которое располагалось в деревне Кадино Чауского уезда, в 6 км от образованного поселения.
Уроженец деревни Романовичи мой дед Тарас Яковлевич Галаков (1856-1938) купил у помещицы земельный участок и создал на нем свое домовладение – дом, большое гумно и круглый двор, во дворе колодец, погреб, баню и большой водоем. С женой Ириной Михайловной (Сосновской) они вырастили троих сыновей и четырёх дочерей, которые вместе с ними занимались сельским хозяйством. В 1916 году их сын Яков Тарасович (1890 г.р.) ушел добровольцем на Балтийский флот. Службу проходил в Кронштадтской военно-морской крепости. Пропал без вести во время Кронштадтского мятежа в 1921 году. А одна из их дочерей Прасковья вышла замуж за могилевского вдовца Никитина, мастера по производству женской обуви. Воспитала трех его малолетних детей, а сын Алексей от совместного брака был летчиком и погиб во время Великой Отечественной войны.
По рассказам моего отца, Тарас относился к категории крестьян-середняков. Славился изготовлением конных телег. В царское время увлекался покупкой в Чаусах лошадей, которых откармливал на хуторе и затем продавал на Луполово, где действовали еврейские предприятия по выработке кож Леккерта и выработке пива Яника.
Письменные воспоминания моего родного брата Тимофея Ульяновича (1927-2008), кавалера ордена Трудового Красного Знамени, повествуют о жизни на Кадинских хуторах. Каждый хутор имел земельный участок с усадьбой владельца. На хуторах обособленно жили белорусы, поляки и латыши в мире и согласии.
Каждый имел свой род занятий. Все братья Усиковы слыли как замечательные печники и плотники. Несколько семей латышей зерновые убирали передовым методом — специальными косами. Но были среди них и мастера по производству отменного пива и изготовлению отличных сыров. Настоящими пивоварами считалось семейство Бломников. Сергей Федорович Поддубский имел питомник липы, саженцы которого реализовывал могилевским горожанам. Один хозяин имел обширные заросли лозы и всю зиму заготавливал лукошки и другие изделия для города. А у Макара Григорьевича Афанасьева, имевшего ухоженный сад, могилевские балаганы осенью скупали дары природы.
По моим данным, в 1925 году на крестьянских хуторах имелись 41 двор и 219 жителей. Действовала школа, в которой постигали грамоту 45 учеников.

Коллективизация
В советский период кадинские хуторяне познали стезю коллективизации, которая сопровождалась ликвидацией единоличных крестьянских хозяйств и проводилась в стране форсированными темпами с применением насильственных методов по отношению к крестьянам. В тот период люди стали доносить друг на друга: одни — из политических убеждений, другие — из ревности, третьи — из корыстного интереса. Из этого следует, что на основе доносов виновата и значительная часть нашего населения.
В 1932 году в Кадинских хуторах в зародившемся колхозе «1-е Мая» моего отца Ульяна Тарасовича (1892-1970) избрали вторым председателем колхоза вместо первого председателя Ковалева Парфена Миновича (1893 г.р.), необоснованно репрессированного и подвергнутого высшей мере наказания — расстрелу. Его жена, моя родная тетя по матери, Мария Аверьяновна (р.1897), была раскулачена и выслана на спецпоселение в поселок Тотьма Вологодской области. Эта же участь постигла и вторую сестру матери — Турову Луцею Аверьяновну (р.1890), постоянно проживавшую в д. Брыли Могилевского района. Она также была раскулачена, а ее муж — Иван Алексеевич (р.1891) — был выслан, но затем отпущен домой умирать. Кстати, он был двоюродным дядей знаменитого белорусского кинорежиссера Виктора Тимофеевича Турова, вошедшего в число 50-и лучших кинорежиссеров мира.
Отец руководил колхозом «1-е мая» по 1935 год. В 1933 году им были приняты экстренные меры по спасению жителей Кадинских хуторов от голода, поразившего нашу страну. Во время работы сельским руководителем зарекомендовал себя дельным работником, пользовался авторитетом среди односельчан и работников Могилевского райисполкома.
Примерно в 1910 году в Кадинские хутора переехала из местечка Хацковичи Чаусского уезда семья Петра Викентьевича Туминского (1888-1987). На взятый кредит он приобрел у кадинской помещицы хутор площадью 10 гектаров с охотничьим домиком. С 1921 года до весны 1932 года Петр Туминский работал секретарем Тарановского сельского Совета (ныне Кадинского), а затем со своей семьей перебрался в Могилев. Примечательно, что перед началом Великой Отечественной войны он около двух лет трудился бухгалтером в газете «Могилевская правда», и как долгожитель прожил 99 лет и 2 месяца. Его старшая дочь, Евгения Петровна (р.1922), окончившая Московский педагогический институт имени Карла Либкнехта по специальности «Преподаватель химии» унаследовала отцовскую генетику и в текущем году покинула наш мир в возрасте 97 лет и 11 месяцев.
На кадинской земле хуторная система прекратила свое существование в 1938-39 годах, восемьдесят лет назад, когда были переселены в созданную деревню Кадино жители из близлежащих хуторов.

Война
И вот началась Великая Отечественная война, нанесшая большой ущерб нашей деревне Кадино. По свидетельству моего брата Тимофея деревня находилась в прифронтовой зоне. В Кадинском лесу располагались наши солдаты. Они ездили в Могилев и обратно, перевозив различные виды вооружения и живую силу. Примерно 9 июля в деревне появилась немецкая разведка, а затем и немецкие солдаты. 10 июля наши солдаты, окопавшиеся в лесу, в 300 метрах от нашего дома, целые сутки отражали атаки превосходящих сил немцев. Немцы в качестве дымовой завесы сожгли семь новых жилых домов с хозяйственными постройками смежно располагавшимися на окраине деревни возле лесного массива — нынешней улице Восточной. Уничтожены полностью строения колхоза и новые домовладения Галакова Ульяна, Поддубского Ивана, Якимцова Антипа, Якимцова Якова, Ковалева Виктора, Макаревича Якима и Леутко Лазаря. Пожар войны уничтожил все наше личное имущество и семейные документы. Немцы запретили выносить из горящих домов какое-либо имущество. Осталась невредимой только наша корова.
Утром после боя немцы похоронили своих солдат возле деревни (9 человек), дали салют и сказали, чтобы наши похоронили своих солдат. Похоронная команда стариков и старших девчат вынимали документы убитых красноармейцев, отдавали им последние почести и хоронили погибших. У одного солдата вынули медальон вместе с благословением «НЕ УБЕЙ ОТ ПУЛИ И СМЕРТИ». К сожалению, дом, в котором хранились все документы погибших красноармейцев, сгорел во время войны. По моим подсчетам, во время Великой Отечественной войны в борьбе с фашистами погибло 40 воинов-односельчан, что составило 60 процентов взрослого мужского населения деревни того периода. Среди погибших навечно ушедших в мир иной: Абрамович Егор Иосифович, Афанасьев Владимир Емельянович, Борсук Михаил Антонович, мой двоюродный брат Ковалев Александр Парфенович, Ковалев Виктор Герасимович и его сын Иван, Кавунов Михаил Варфоломеевич, Макаревич Емельян Ануфриевич, Усиков Федор Кириллович и его двоюродный брат Усиков Петр Семенович, пропавший без вести, после совершенного им тарана немецкого самолета, Якимцов Антип Прохорович, его сын Николай и многие другие. Вечная память односельчанам, героически погибшим в борьбе с фашизмом!

Соловьёва переправа
Когда началась война, всех военнообязанных мужчин нашей деревни призвали в солдаты. Подвергся мобилизации и мой отец (р.1892). Так что ему дважды в XX веке пришлось участвовать как в Первой, так и во Второй мировых войнах. С июля по август 1941 года отец в качестве солдата сражался с немцами возле Смоленска на так званой Соловьёвой переправе через Днепр, где были окружены несколько наших дивизий и где генералы К.К. Рокоссовский, М.Ф. Лукин и полковник А.И. Лизюков противостояли натиску немецких полчищ. Эта переправа с июля 1941 года была единственным местом, через которое велось материально-техническое обеспечение войск Западного фронта в районе Смоленска. За переправу велись ожесточенные кровопролитные наземные бои. Немецкая авиация бесперерывно господствовала в воздухе и постоянно наносила по переправе бомбовые удары. По рассказу отца, кромешный ад стоял на переправе, сплошное месиво трупов. Днепр был весь в крови как нашей, так и немецкой. А вот и чудом остался жив и оказался в плену в Бобруйской крепости. Кстати, по разным данным, на Соловьёвой переправе героически погибли от 50 до 100 тысяч советских солдат и офицеров.
Примерно с сентября 1941 года отец содержался в немецком лагере для военнопленных и гражданских лиц №131 в Бобруйске. В конце 1941 года могилевскими подпольщиками через двоюродного брата отца, могилевчанина Захара Кротова, был подготовлен необходимый документ, с помощью которого отцу удалось освободиться из лагеря и вернуться домой. Около пяти месяцев семья отца проживала у его родного брата Стефана, а весной переместились в свою баню. С 26 июня 1944 года, после освобождения Кадино от немцев, отец снова несколько месяцев работал председателем возрождаемого колхоза «1-ое Мая», а затем от военкомата трудился в Государственной станции искусственного осеменения сельхозживотных.
Александр Галаков, аналитик