Славный герой земли Горецкой
Стал разбирать свои архивы и обнаружил запись беседы с полным кавалером орденов Славы Владимиром Марковичем Пасиковым и фотографию героя этого очерка. Произошло это накануне Дня Победы в 1977 году в помещении Горецкого райвоенкомата. Владимир Маркович был приглашен туда по случаю получения ордена Славы 1-й (высшей) степени. Военком полковник Александр Бурлаков в присутствии всего личного состава райвоенкомата вручил ему золотой орден. Владимир Маркович вернулся с войны уже с двумя орденами Славы 3-й и 2-й степени, а вот в годы войны так и не успел получить заслуженный орден Славы 1-й степени.
После вручения награды мы разговорились. Стройный 55-летний мужчина плотного телосложения с открытым и приветливым взглядом ясных глаз начал рассказывать:
— Родился в 1922 году в деревне Никольск Дрибинского района. Там же окончил 7 классов, работал в 1939-1940 годах в колхозе наравне со взрослыми полеводами. Техники было мало, основной тягловой силой были кони, на которых выполняли все работы на полях. Страна жила рабочей жизнью: строила фабрики, заводы, добывала уголь и нефть, варила сталь, ставила рекорды производительности труда, но чувствовалось — что-то назревает. Люди не говорили, но понимали, что, возможно, будет война с Германией, хотя и был заключен пакт о ненападении.
Руководители государства во главе с И.В. Сталиным старались укрепить границы, повысить боеготовность Красной Армии. Они прекрасно понимали надвигающуюся опасность со стороны Германии. США, Англия, Италия, Япония и ряд других капиталистических стран усиленно наращивали мощь Германии и упорно подталкивали Гитлера к войне с «красной заразой», как они выражались.
Правительство Советского Союза понимало важность работы главной артерии страны — железной дороги — и проводило ее реконструкцию. Нас трое из Никольска: я, Жачкин и Вася Савкин уехали в Гжатск под Москвой. Работали в МПС-24 (машинно-путевая станция). Когда началась война, отобрали 100 человек, и начальник МПС Насонов решил отправить нас на Вязьму, но, узнав о выбросе немецкого десанта, в районе Ярцево высадили с поезда и приказали двигаться на Вязьму. Мы шли неделю пешком. Подвернулся поезд, доехали до станции Колодня под Смоленском. Началась бомбежка, железнодорожные пути были разрушены. Мы их быстро восстановили, и поезда пошли. Нас мотовозом отправили обратно в Гжатск. В Гжатске за трое суток мы сделали стрелку и выезд в лес, в лесу построили погрузочно-разгрузочную рампу и площадку для техники. Из Гжатска нас отправили в Можайск — это 101-й километр от Москвы. Там был разбомблен поворотный круг для разворота паровозов. Нам приказали в течение двух суток сделать треугольник для разворота паровозов. После ремонта отправили в Кунцево. Это примерно в 20 километрах от Москвы.
Нас переквалифицировали: мы делали ежи и надолбы из рельсов — Москва готовилась к обороне. Работали до морозов. Когда от Химок немцев отбили, стали насыпать мешки песком: работали день и ночь, забывали даже о еде. На митинге нам объявили, что мы — военные и организовали призыв в ряды Красной Армии. Но нас оставили пока на «брони», так как наша команда ремонтников была нужна для ремонта железных дорог.
В сентябре нашу команду, в том числе и семьи работников железной дороги, отправили в Челябинск, где мы работали около двух месяцев, а затем меня с другими рабочими призвали в Красную Армию. Я и Алексей Напрейков (сварщик из деревни Коптевка Горецкого района), были зачислены в 17-ю воздушно-десантную бригаду. Нас стали обучать десантированию: в месяц делали по четыре прыжка. В феврале 1943 года нас обмундировали в десантную форму и повезли на фронт.
Высадили возле озера Селигер, мы двое суток шли на передовую. Был большой снег, шли по колено и по пояс в снегу. Люди не выдерживали и на ходу падали: некоторые умирали от переутомления, особенно трудно было бойцам из Узбекистана. Местность под Старой Руссой болотистая, даже окопы нельзя отрывать — вода заливала. Пришли на передовую, нас покормили. Полковник говорит: «Товарищи, подкрепляйтесь, завтра пойдём в наступление». Кто-то сказал: «Дали бы хоть передохнуть, ноги идти не могут». Полковник: «Товарищ, завтра ты побежишь — никто не догонит!» Переночевали. Днем поступила команда: «Проверить оружие!», и в 6 часов утра 6-го февраля пошли в наступление. Так я оказался на Ленинградском фронте. Оборонял Ленинград, Москву, сражался на Ленинградском, 2-м и 1-м Украинских фронтах.
Будучи разведчиком 933-го стрелкового полка (254-я стрелковая дивизия, 52-я армия, 2-й Украинский фронт) младший сержант Владимир Пасиков во главе группы разведчиков в ночь на 31 мая 1944 года северо-западнее румынского города Яссы проник на высоту, обороняемую неприятелем. Разведчики под его командованием выявили расположение огневых точек, гранатами забросали блиндаж, уничтожив свыше отделения солдат противника.
Приказом по 254-й стрелковой дивизии от 14 июня 1944 года за мужество и отвагу, проявленные в боях, младший сержант Пасиков Владимир Маркович награждён орденом Славы 3-й степени. В августе 1944 года в бою за населённый пункт Воровештий, расположенный в десяти километрах западнее румынского города Яссы, возглавляемое им отделение взвода пешей разведки гранатами и огнём из автоматов истребило до десяти вражеских пехотинцев, а четверых взяло в плен. Приказом по 4-й гвардейской армии от 29 сентября 1944 года за мужество и отвагу, проявленные в боях, сержант Владимир Пасиков награждён орденом Славы 2-й степени.
12-13 января 1945 сержант Пасиков при освобождении польского города Хмельник личным примером первым поднял бойцов в атаку, первым ворвался во вражескую траншею, в боях сразил шестерых гитлеровцев, а двоих взял в плен. За проявленный героизм награждён орденом Славы 1-й степени, став полным кавалером ордена Славы. Но эта награда была вручена ему уже после войны, в 1977 году.
— Владимир Маркович, расскажите какой-нибудь случай, который врезался вам в память?
— Наш капитан Слюсарев, замполит батальона, крикнул: «Вперед! За Родину, за Сталина!» Мы побежали, потом он упал, и я упал. Он кричит: «Земляки есть? Ко мне!» Только начало на зорьку браться. Я повернулся, вижу — лейтенант, я его сразу и не узнал. Он сидит в воронке по пояс в воде (рядом река Ловать). Я прыгнул к нему. Просидели до вечера. Смотрим: с лейтенантом кто-то ползет. Это был капитан Слюсарев. Он спрашивает: «Кто тут живой? Давайте за мной!» Оборону прорвали, можно было попасть к немцам. Я поднялся, а идти не могу — ноги одеревенели. Пришли на место сбора. Комбат говорит: «Кто может воевать — налево! Командир роты погиб, старшего лейтенанта Иваненко ранило в живот». Дали нам командиром роты узбека, старшего лейтенанта.
На следующий день всех собрали и пошли в наступление. Тут меня ранило в ступню. Отправили сестрички в санбат в Сашково, потом в медсанбат в Вышний Волочек. Ранение оказалось тяжелым, хотели отрезать ногу, но обошлось… Пролежал в госпитале с 10 февраля по апрель 1943 года и по выздоровлении меня направили во 2-й воздушно-десантный запасной полк. Вскоре полк ввели в бой.
Владимир Пасиков воевал храбро, мужественно переносил все тяготы и лишения боевой обстановки.
Много пришлось пережить воину-десантнику: длительные рейды по тылам врага, где напряженная и изнурительная боевая работа велась на грани выживания.
Вот еще один эпизод, который запомнил на всю жизнь наш славный воин.
— Нас было чуть больше 20 разведчиков-десантников, а мы окружили группу власовцев, которые прорывались в Германию. Их было не менее 200 человек, многих уничтожили в бою, а около 50 человек сдались и сложили оружие. Мы дали им команду построиться в две шеренги, первую шеренгу отвели на 20 шагов и скомандовали: «Ложись!» После этой команды заработали наши автоматы: некогда было разбираться в боевой обстановке, кто и как стал гитлеровским солдатом, и таскать за собой пленных власовцев тоже было невозможно. Мы выполняли очередное боевое задание.
В 1947 году старшина Пасиков демобилизован. Вернулся в родную деревню деревне Никольск Горецкого района. Работал бригадиром полеводческой бригады, с 1964 года — трактористом в колхозе до пенсии, пока позволяло здоровье и раненая нога. В 1984 году его не стало.
Леонид Искров,
г. Могилев
