Впереди нос, сзади корма

Давно это было. Даже самые пожилые служители Нептуна помнят эту байку от таких же ветеранов, прошедших все моря и океаны, знавшие все мели и грозные рифы. Но и они не были последним источником данной истории. Произошло это, по-видимому, в те времена, когда вода была мокрее, день длиннее, а птицы пели звонче, прекраснее и бесконечно.
Но справедливости ради следует отметить, что водная стихия никогда не допускала небрежного и панибратского к ней отношения. Когда у нее портилось настроение, огромнейшие, многотонные валы неслись по морским просторам, в щепки разбивая как утлые суденышки, так и красавцы клипера. Трещала сверхпрочная парусная ткань и лохмотьями болталась на обломках матч. Нелегкая, сверхопасная доля ожидала человека, который решался связать свою судьбу с морем. Сколько их, отчаянных, бесшабашных, яростных, презревших грошевый уют, закончили свой последний путь в синих, сумеречных глубинах.
Но были и такие, кто бросил вызов бездушной стихии, как бы искал самые роковые стечения обстоятельств, оказывался в самых безнадежных ситуациях, но чудом выходил из них успешно. Счастливчик, везунчик — говорили о таких. И регулярно поступал в порты Старого и Нового света индийский чай, арабские пряности, китайский фарфор и шелк.
Одним из самых известных и надежных морских бродяг был владелец чайного клипера «Надежда». Команда всегда с охотой шла к нему. Где «Надежда» — там успех. Никто из старых, обветренных, позабывших своих родных и близких морских бродяг, не знавших ничего, кроме голубых просторов, не помнил, откуда взялся помощник у тогдашнего владельца этого на удивление прекрасного корабля. Вспоминали, правда, что почти два десятилетия Сэм был тенью своего покровителя, и когда тому пришло время уйти туда, откуда уже не видно солнца и огромных тропических звезд, он по его последней воле безмолвно и решительно занял место на капитанском мостике.
И снова «Надежда» была в числе фаворитов, купалась в славе самых высокооплачиваемых и доходных кораблей. Даже грозные шторма были ей нипочем. У штурвала всезнающий, многоопытный, мудрый судоводитель. А значит, вперед — к алым восходам и багряным закатам.
Правда, команда замечала, что в крайне опасные моменты капитан заходил к себе в каюту и надолго запирался там. Потом он поднимался на мостик и находил единственное верное решение. Еще старые морские волки поговаривали, что там, в сейфе, лежит большая умная, ценнейшая книга, в которой все прописано, на любой случай жизни.
Так ли это было, никто толком не знал, но удача и счастье не покидали «Надежду». Шли годы, старело дерево, ветшала парусина, теряли прежние силы, былую удаль и энергию даже самые крепкие из моряков. Все чаще и чаще с грустью стал поглядывать капитан на умопомрачительные в своей красоте закаты, понимая, что любоваться этим зрелищем ему осталось совсем недолго.
Однажды, под утро, с трудом откашлявшись, он велел войти к нему своему молодому помощнику, подписал при нем завещание, открыл сейф, положил его туда и указал на огромную странную книгу, находившуюся там.
— Это все, что я могу передать тебе, сынок. Ты будешь счастлив. Удача никогда не оставит тебя, фортуна служит сильным.
Громко щелкнув ключом, он закрыл сейф, а ключ повесил на шею.
— Возьмешь, когда меня не станет. Похороните по морскому обычаю.
Кто знает, чувствовал ли он свою кончину, то ли в мире много сил и деяний, о которых мы даже и предположить, предугадать не можем, но только еще один морской бродяга нашел успокоение в синей печальной мгле.
По-видимому, не надо описывать то нетерпение и поспешность, с которой команда ринулась в капитанскую каюту. Дрожащими от волнения руками отрыт сейф, пляшут буквы текста завещания перед глазами молодого штурмана.
Оказывается, солидную сумму накопил его предшественник. Хватило средств поделиться с церковью, отправить кое-что далеким родственникам (если они еще, конечно, живы), выделить определенную сумму на постройку благотворительного дома для немощных былых моряков, потерявших силы и здоровье в безуспешных сражениях со своим единственным другом и извечным врагом — морем. Куда бы они могли придти в любое время дня и ночи. Найти кров и пищу. Юному капитану оставалась «Надежда», кругленькая сумма на первый случай, отцовское напутствие и условие — никогда не обижать команду, быть к ней требовательным, но не жестоким.
Но это завещание. А где легендарная книга? Где эти таинственнейшие секреты?
Огромнейший, тяжелый том извлечен из сейфа, бережно положен на стол. Тонко выделанная телячья кожа, золотые инкрустированные уголки, тяжелая потускневшая серебряная пряжка-застёжка. Неожиданно громкий ее щелчок представил взору белоснежные листы плотной, гладкой бумаги, отливающие блеском и легкой голубизной.
Прерывистое дыхание, блеск глаз, еле сдерживаемое нетерпение… Быстро перевернута первая страница, на которой даже не успели прочитать какую-то небольшую фразу. Вторая страница — пусто, третья — девственная чистота, четвертая — также никогда не ощущала оскорбления пером, пятая, шестая, седьмая… В тихом безмолвии перевернута последняя. Ни таинственных карт, ни зловещих черепов с перекрещенными костями, ни сверхмудрых советов. В каюте наступила гробовая, недоумевающая тишина, которую не сразу нарушил робкий голосок самого младшего из присутствующих — юнги.
— Э-э-э, позвольте, а что там было в самом начале?
Да, ведь что-то промелькнуло на первом листе. Несколько мгновений, и взору моряков предстала краткая, написанная калиграфическим почерком фраза: «Впереди нос, сзади корма».
Недолгое недоумение сменилось диким хохотом. Оказывается, их благодетель, старый морской волк, за все долгие годы своего капитанства никак не мог усвоить, где находятся эти два места корабля. То ли это веселая небылица, то ли очередной непознанный феномен загадочного мира, то ли…
Кто это знает? Пути Господни неисповедимы.