Судьба и слава ветерана

В школе они сидели за одной партой. Семилетку в Кледневичах оба закончили успешно. Лида перешла в Дрибинскую среднюю, а Николай — в районную вечернюю, отдавая всё дневное время работе в местном колхозе. К началу Великой Отечественной юные сверстники имели уже среднее образование и дерзновенные планы в светлое завтра. Война внесла в их «завтра» жестокие коррективы.

Адскую школу жизни в годы войны прошёл и Николай Кравцов. Весной сдал экзамены, а в июле 41-го его мобилизовали в армию, то есть на фронт. Вернулся в родную деревню артиллерист-истребитель в 1947 году в чине сержанта и с двумя ранениями. Его широкую грудь украшали две «Славы», дюжина других медалей и орденов. А ведь «Славу», этот геройский орден, дают исключительно за личную отвагу и, конечно же, за конкретный результат — за подбитые танки и уничтоженных фашистов. Скромно и немногословно повествует ветеран о своих боевых походах.
— Воевал на Украинском фронте. Сначала отступали с боями и неимоверными потерями до самого Сталинграда. Разгромив сталинградскую группировку фашистов, снова двинулись на запад, форсируя уже в обратном направлении реки и болота, освобождая города и веси. К апрелю 44-го дошли до Одессы и двинулись на Ковель. Здесь, окопавшись, ждали аж до середины августа. И кое-кто начинал уже шутить под лермонтовского героя, мол, что ж мы, на зимние квартиры!? Но вот подана команда, и мы пошли в наступление. Форсировали Вислу, укрепились и держали оборону до апреля 45-го. Снова пошли в наступление, брали попадавшиеся на пути города, наконец, взяли самое крупное укрепление — Познань. Вместе с двадцатью тысячами пленных немцев. Отсюда — прямиком на Берлин. Форсировали Одер и остановились на плацдарме в 60 км от фашистского логова… Хорошо помню 14 апреля 1945 года. После разведки боем, в которой погибло очень много наших ребят, началось генеральное, с прожекторами, наступление на Берлин… Спустя полмесяца с боями и страшными потерями подошли к Рейхстагу.
Но расписаться на стенах Рейха Николаю Кравцову, как и его боевым друзьям-артиллеристам, не удалось. Им выдали автоматы, каски и велели заниматься строевой подготовкой.
— Потому что предстояла встреча с американцами, и мы учились маршировать. За годы войны подзабыли, как надо в строю ходить. Не упасть же лицом в грязь перед союзниками. Но и с ними встретиться не пришлось. Наверно, и надобности такой не было.
Не было у Николая Петровича исторической встречи на Эльбе. Зато какая была встреча с одноклассницей Лидой, с которой за одной партой сидел! Блеснуть перед школьной подругой было чем — вся грудь в броне орденов и медалей. Ничего не оставалось герою войны, как предложить Лидии Ивановне руку и сердце. Сыграли скромную свадьбу, стали жить-поживать и добра наживать. А там вскоре сын Николай родился (ныне он врач, в Могилёвской областной больнице работает). Затем дочь Юлия — тоже врач-невропатолог, живёт и работает в Москве.
Война для Лидии Ивановны и её младшей сестрички Насти прошла в скитаниях по мукам. За это время потеряли отца, мать и среднюю сестричку Лизу. «Только мы с Настей дожили до Победы, — вспоминала Лидия Ивановна. — Вернулись в родную деревню, можно сказать, к разбитому корыту. А муки наши начались уже с первых дней войны. Отец попал в плен под Белой Церковью на Украине, чудом бежал и пришел домой, измученный голодом и болезнями. Мама тоже была очень больна, и в январе 42-го умерла. Нагрянувшие фашисты забрали отца, как и других пригодных к труду сельчан, на рытьё окопов, а мы вместе с другими детьми и стариками убежали в лес. Здесь отец нас и нашёл, но он был смертельно болен, и мы его вскоре тоже похоронили».
На этом страдания сестёр не кончились. Есть было нечего, тайком от фашистов ходили на колхозное поле копать картошку. На подходе зима. Одежды никакой. А тут немцы облаву устроили.
«Пригнали нас в деревню Голышино, а затем отправили в Шклов — на пересылочный пункт. Поставили в строй, выбрали молодых и здоровых — для отправки в Германию. Меня, к счастью, забраковали: спасло то, что была сильно распухшей нога, и мы с Настей ушли аж в Александрию. Там наша тётя жила. Мы у неё до конца оккупации прятались. Летом 44-го решили пойти домой, в родные Кледневичи. Шли пешком, изредка военные попутные машины подвозили. Пришли уже под осень. Всё сожжено, разрушено, от нашей хаты одна печь осталась. Но жить-то надо. Пошла в колхоз работать. Так помаленьку и выжили…»
Николай Петрович, несмотря на свои ранения и связанные с ними болезни, продолжал «воевать» — уже на мирном поприще. Сначала учётчиком в бригаде, затем ему предложили должность заведующего клубом в Никольске. Супруги Кравцовы создали весёлый, интересный досуг для местной молодёжи. Организовали песенный ансамбль, свой театр создали. Клуб стал вторым домом для сельчан и едва ли не первым на Дрибинщине.
Лидия Ивановна тоже не желала останавливаться на достигнутом — в смысле учёбы. Закончила Оршанский педагогический институт (с ускоренным двухгодичным обучением), преподавала в Студенецкой школе русский язык и литературу, а затем перевелась в новую Никольскую восьмилетку — как-никак, на 3 километра ближе к дому. Нет среди её бывших учеников таких, за кого бы ей пришлось краснеть. Люди благовоспитанные, приобщённые к честному труду. Не без гордости вспоминала Лидия Ивановна и о своём бывшем ученике Михаиле Аникееве.
Удачно сложилась и судьба Насти. Получила высшее образование, вышла замуж, долгие годы проработала в сельхозпредприятиях области. Живёт пенсионерка в своей квартире в одном доме с Кравцовыми, гордясь и собственной судьбой, и своими детьми.
Свою старческую жизнь ветераны Кравцовы охарактеризовали одним словом: «Торчим!» Что можно расшифровать примерно так: годы уже далеко не те, но жить надо. Сердце, порой, пошаливает, диабеты разные, бури солнечные, хотя они, конечно, не ровня тем бурям, которые пришлось преодолеть в годы военного лихолетья и в первые послевоенные годы. Да и врачи-то свои, кровные. Трудновато, конечно, было жить в деревне. Зять, трудящийся полковник в отставке, купил им в Горках однокомнатную квартиру — пусть под старость отведают и городской жизни.
Рядом, в этом же доме, живёт сестра Лидии Ивановны — Анастасия Глушакова — тоже известный в Горках человек, долгое время проработавшая в аграрной отрасли. Лишь одним сокрушается Анастасия Ивановна — старшая сестричка умерла, и она по мере сил навещает Николая Петровича, хоть как скрашивает своим присутствием будни боевого ветерана.
А Николаю Петровичу, вероятно, и не снилось, что почти через 70 лет на его груди засияет ещё один орден — орден Красной Звезды — за участие в боях под селом Аркадьевка 10-12 июля 1942 года. Тогда получить награду боец не успел — попал в госпиталь с ранением и даже был занесён в списки… погибших. Спустя десятилетия его московский внук Кирилл нашёл-таки через Интернет дедову награду. Обратился в военный архив. И не напрасно. Вопросом занялось Управление делами Президента России. Вскоре орден Красной Звезды был доставлен в Минск в российское посольство, а затем и в Горки…
Николаю Петровичу, персональному пенсионеру, исполнилось 95 лет. Его родные и близкие, коллеги из общества ветеранов, руководство района сердечно поздравили славного кавалера двух орденов Славы с его славным юбилеем.
— Сегодня жить можно, — говорит Николай Петрович. — Пенсия хорошая — что больше надо?
На судьбу ветераны не жаловались и не жалуются. Они-то свой долг Родине сполна отдали, прожили большую, трудную, но честную жизнь. И она продолжается. Порою, в сладостных, порою, в грустных воспоминаниях. И пусть они длятся ещё долгие годы!
Михаил ВЛАСЕНКО
Фото Михаила Левцова