Юрий Лоза: «Я прикасаюсь к идолам пальцами»

Юрий Лоза, звезда 80-х — начала 90-х прошлого столетия, в последнее время известен не песнями, а высказываниями обо всём на свете. Не так давно музыкант посетил Могилёв, где выступил на закрытии фестиваля «Золотой шлягер». Во время пресс-конференции он поделился своими нетривиальными мыслями с могилёвскими журналистами.

О Москве
Как-то я отвечал на вопрос об экономике Москвы. Мы поговорили о столице, о столичных функциях, о том, что регионы относятся к москвичам очень плохо, что Москва собирает деньги со всей страны и раздула свой бюджет неимоверно. А теперь у них новая проблема: если сегодня эти деньги не истратить, то завтра уже их не дадут. Как и везде, бюджет должны освоить. Поэтому они сдирают асфальт такого качества, по которому периферия никогда не ездит. Они будут ломать дома, чтобы улучшить жизнь москвичей, которые и так живут неплохо. И это притом, что свои заводы Москва закрыла. Если в 1941 году потеря Москвы означала потеря 5% ВВП, то сейчас Москва — это просто обуза. Население растёт, строится неимоверное количество жилья, но содержат всё это другие.

О шлягерах
Я думаю, песни становятся шлягерами сами по себе, но обязательно требуется такое стечение обстоятельств, которое позволит эту песню услышать. У меня, например, есть новогодняя песня, которая за 17 лет своего существования не попала ни в одну новогоднюю передачу.

О минуте славы
В Советском Союзе свою минуту славы получали люди труда. Кобзон пел для сталеваров, для хлеборобов, для строителей. Эта игра позволяла людям в СССР чувствовать себя важными, потому что их представители иногда попадали на передний план. А сейчас на «Голубом огоньке» Басков поёт для Киркорова, Киркоров поёт для Баскова. Им совершенно нет дела до того, что есть большая страна, где люди зарабатывают, сеют хлеб… К сожалению, у нас люди труда перестали быть медийными героями. Человек труда опущен ниже плинтуса, а это плохо. Ведь люди, когда не получают должного уважения, не получают свою минуту славы — они перестают работать, перестают творить.

Об отсутствии авторских программ
Авторы — это тоже люди труда, ведь они творцы, которые создают что-то новое — тексты, музыку. Но у нас всё внимание уделяется исполнителям. Поймите, что все песни Пугачёвой или Киркорова может спеть кто угодно, но написать их может только автор. Так что исполнитель не имеет права говорить фразу «это моя песня», если он сам не является автором. Во всём мире авторы пользуются непререкаемым авторитетом, а у нас в России, к сожалению, всё перевёрнуто. На первом канале после убийства Листьева не появилось ни одной авторской передачи — всё куплено. Поймите, что и «Голос», и «Один в один», и «Точь-в-точь», на котором ваш Дмитрий Колдун меня изображал — всё это куплено за границей. Это ширпотреб, который там надоел. Передача, которая нам кажется новой, на самом деле там уже своё «отработала». И когда её решают списывать, приезжает наш продюсер с первого канала и покупает эту передачу за безумные бабки. Создаётся эффект деятельности, однако наших авторов, которые способны что-то создать, давно нет. Форма существования российского медиапространства такова: расплоди бездарностей, и на их фоне твоя посредственность покажется талантом.

О творчестве
Я не могу показать новинки своего творчества, потому что мне в каждом сценарии перед началом рассказывают, что петь. Приходишь на радио, говоришь: «Я вам новую песню принёс», а в ответ спрашивают: «А зачем ты её принёс? Ты у меня стоишь в разделе «ретро».
В плане написания песен я и вправду ретроград. Сегодня все пишут песни, отталкиваясь от ритма: сначала ищется ритмическая структура, потом к ней придумывается какая-то мелодическая линия и какой-нибудь текст. А я работаю в обратном направлении: сначала появляется идея, а потом уже текст, музыка, ритм. Мне говорят, что это неправильно, что молодёжи это не нужно.

О молодёжи
Молодёжь наша неоднородная. Одна четвёртая часть её начинает развиваться дальше, остальные три четверти живут по прописанным обществом канонам, живут по рекламе. В будущем они составят основу государства, а та четвёртая часть, которая развивается, будет продвигать страну вперёд. У нас слишком мало рабочих среди молодёжи, нет уже тех Павлов Корчагиных, которые будут рвать и метать. Много сейчас студентов, но все они, в основном, ориентированы на зарабатывание денег. Их героями стали Билл Гейтс и Марк Цукерберг. Они хотят быть помощниками депутата, т.е. зарабатывать много денег и ни за что не отвечать, выполняя какую-то очень непыльную работу. И это тенденция. Я не знаю, как у вас в Беларуси, но у нас это так.

О старости
Люди должны меняться. Бесполезно пытаться удержать время. Я смотрю на своих коллег, которые делают бесконечные пластические операции — и мне их жалко. Они думают, что могут сейчас выскочить к молодёжи и стать своим. Не получится. Надо отдавать себе отчёт в том, кто ты и как ты себя позиционируешь.

О себе
Я всегда был между всех: я и не с рокерами, и не с джазовыми ребятами, и не с бардами. Все считают меня нормальным парнем, но немножко не своим. Почему? Потому что я каждому из них сказал, что я о нём думаю.
Мой отец в своё время сказал, что лучший отдых — это смена деятельности. Я человек, который живёт очень счастливой в этом плане жизнью, имея возможность заниматься тем, чем мне хочется. Недавно я написал пьесу, теперь пишу книгу и киносценарий на спортивную тему. Мне самому интересно заниматься этим. Всегда получается что-то хорошее тогда, когда ты сам веришь в то, что ты делаешь, и делаешь это с удовольствием, а не тогда, когда тебя заставляют.

О Моцарте и Бетховене
Меня часто упрекают в том, что я называю творчество известнейших авторов скучным и неинтересным. А дело в том, что когда человек сидит на контракте, то со временем он начинает повторять самого себя. Моцарт и Бетховен сидели на контракте, им надо было писать. Соответственно, в таких условиях человек начинает пользоваться тем, что он уже создал. Сам Пикассо говорил, что из его картин только 10% — это искусство, а все остальные полотна покупают только потому, что они написаны рукой мастера. Надо писать — он садится и пишет. Поймите, что на самом деле хороших интересных идей не так много. Бывает, что идея всего одна, а всё остальное — лишь варианты её реализации. Есть композиторы, которые написали гораздо меньше, но у них была возможность писать именно тогда, когда они хотели что-то создать. Чайковский, например. У него не 70 опер, как у некоторых композиторов, а всего 10, но зато в них столько идей! Почему? Потому что он не сидел на контракте, ему не надо было выдать оперу к определённому числу. Он не писал тогда, когда не пишется. А сегодня получается так, что у многих авторов, сидящих на контракте, зачастую в альбоме всего одна хорошая песня, а всё остальное — мусор, который невозможно слушать.

Об идолах
Музыка всё показывает: в каком состоянии она создавалась — в спешке ли или в обкуренном состоянии. Музыка наша, которую я безумно люблю и которую очень хорошо знаю, вся прошла под лозунгом: «Нарушай спортивный режим». Я похоронил двух своих племянников — оба умерли от передоза. Я знаю, что это за состояние. Есть музыканты, которых это обошло стороной — и у них виден прогресс, а у тех, кто пошёл по наклонной, музыка становилась всё хуже и хуже. Но стоит мне об этом сказать, как тут же окружающие возмущаются: ты на кого катишь бочки, с кем себя сравниваешь? А я ни с кем себя не сравниваю, просто как человек, занимающийся этим всю жизнь, говорю о том, как это всё было. Недаром Флобер сказал в своё время о том, что к идолам нельзя прикасаться пальцами. А я прикасаюсь к идолам пальцами — и это очень сложно.

О спорте
Врач, которому я доверяю, сказал мне, что после 50 лет все виды спорта, связанные с возможностью приземления на одно колено, надо исключить: бег, волейбол, футбол, баскетбол. Потому что даже после незначительных травм суставов в этом возрасте организм сложно восстанавливается, да и сама вероятность травмы выше, чем в молодости. Самая лучшая нагрузка для людей после 50 лет — это подниматься вверх по лестнице на 10-й этаж. А больше — никакого спорта.
Записала Наталья СТЕПУТЕНКО
ФОТО автора